Сломленный человек сидит на полу ванной комнаты: зеркальное отображение того, что было год назад. Терзаемый болью, опустошенный после всплеска адреналина, мучающийся от того, что надежда на счастье по-прежнему недостижима. На ладони две таблетки. Спустя год без Викодина ему достаточно принять лишь эти две, и боль в ноге и боль в сердце поблекнут и исчезнут в легком наркотическом дурмане. Как долго Хауз сидит так, размышляя о том, что случилось за последние восемь часов? Серия «Тяжкая ноша» заканчивается книгой, а серия «Помогите» ею начинается. Что же означает эта книга? Как и стол, который он восстановил для Кадди в серии «Позвольте им съесть торт» в пятом сезоне, книга – это сентиментальный подарок, нечто глубоко личное в отличие от кофейной машины, которую он подарил Кадди несколько недель назад.
Почему сейчас? Почему он подарил ее именно сейчас? Возможно, он смирился с тем, что Кадди останется с Лукасом? Больше нет «специального повода», на который он мог надеяться? Или это последняя отчаянная попытка завоевать Кадди, хоть и безнадежно запоздавшая? В конечном счете, этот жест выглядит неуместным. Вовсе не книга заставила Кадди пересмотреть отношения с Лукасом и взглянуть на Хауза чистым, без предубеждений взглядом по иронии судьбы в грязных и пыльных развалинах рухнувшего дома. Что такого есть в Хаузе, что не позволило ей изгнать его из своих мыслей? Что ей открылось, чего она не видела ранее? Разве он так сильно изменился? Вовсе нет. Возможно это то, из-за чего она влюбилась в него в первый раз и позже предпочла забыть?
«Помогите». Помогите в чем? Молодая женщина, у которой еще вся жизнь впереди, зовет на помощь. Хауз помогает ей, но лишь минимально. Она только цифра, номер, безымянный пациент, как и многие другие, с которыми он сталкивается. Однако Ханне ничего об этом не известно. Она знает лишь то, что Хауз – единственный человек, которому она доверяет. Хауз откликается на ее просьбу, что немного напоминает ситуацию в серии «Один день, одна комната». Но в этот раз он уже не спрашивает «почему я», втянувшись в эти незамысловатые отношения, несмотря на все усилия избежать контакта с пациенткой, которая рискует потерять ногу или пережить то, что выпало ему в серии «Три истории». Ее мускулы, лишенные кислорода, умирают. И когда они, наконец, подымут эти тонны бетона и освободят ее ногу, она может испытать краш-синдром – примерно то же самое, что случилось с Хаузом, когда доктора удалили тромб из его ноги. Накопившиеся токсины хлынут в ее организм, что может вызвать сердечный приступ.
Хауз был прав, когда битва лишь начиналась. У них было время спасти ногу, если бы им удалось вытащить ее вовремя. Но когда время истекло, повторное обрушение убило имевшуюся надежду на счастливый исход. Однако Хауз продолжает настаивать, что ампутировать ногу Ханны неправильно. Кадди предполагает, что он упрямится, потому что злится из-за ее помолвки с Лукасом, о которой он только что узнал. Но позиция Хауза связана не так с Лукасом, как с его собственной историей – его и Кадди. «Я здесь единственный, кто понимает, чего стоит нога», - упрямо твердит он, когда ему приходится сражаться и с Кадди, и с командиром спасателей. Он не разрешит делать ампутацию, пока не будут испробованы все остальные способы - чего не было сделано в его случае. Но затем резкие и жестокие слова Кадди напомнили ему о том, чего стоила ему сохраненная нога. Однако ее слова, хотела она этого или нет, не пропали даром: они повлияли на все, что произошло потом. Они подействовали как пощечина, и, высказав вслух грубую, неприкрытую правду, Кадди, как и Хауз много раз до этого, добилась ответа. (И нет, я не утверждаю, что она поступила так намеренно).
В темной мрачной дыре, ставшей ловушкой для Ханны, Хауз вынужден собрать все мужество и выступить против самого себя. В каком-то смысле, это его «темная ночь души». Своим сбивчивым эмоциональным рассказом о ноге он мягко уговаривает Хану согласиться на ампутацию. Он говорит в присутствии Кадди, которая лежит с ним рядом. Это его ответ на вопрос доктора Нолана в серии «Багаж» - «Что ты сделал?» Этот ответ не касается ни пациентки, ни Кадди, ни Уилсона. В понимании Хауза то, что он натворил, случилось много лет назад, когда он лежал в больничной кровати. Решение, принятое много лет назад, серьезно изменило его, разъедало его годами, обладая более разрушительной и отравляющей силой, чем что-либо другое. Услышать это для Кадди означает переворот сознания, сказать это для Хауза означает, как нам кажется, катарсис: поворотный момент в его жизни, но это не так.
Насколько тяжело было для Хауза провести эту операцию после того, что он испытал? Для Хауза, истинную сущность которого нам как зрителям иногда удается увидеть, и которую он держит в секрете как никто другой. Он серьезен и сосредоточен. Он последовательно объясняет Ханне, что он собирается сделать, его объяснения профессиональны и полны сочувствия. Это не наш привычный гений, это просто Хауз, хороший врач. После того, как Хауз заканчивает, он и Кадди обмениваются долгими взглядами, и в то время как он следует за Ханной и ее мужем в машину скорой, глубоко в его глазах по-прежнему плескается боль. Пока Ханна находится под присмотром фельдшера скорой, Хауз сидит и размышляет обо всем, что случилось: от Ханны до новостей Кадди, и в то время как падает уровень адреналина и эндорфинов, боль снова вгрызается в его ногу.
Затем Ханна умирает – от жировой эмболии, одного из пунктов, о которых предупреждал Хауз, когда выступал против ампутации. Если бы он не сделал ампутацию, этого бы не случилось. Ярость, гнев из-за потери пациентки переполняют его, он взрывается, даже не стесняясь присутствия Формана. «Это не ваша ошибка», - старается успокоить Форман своего почти обезумевшего начальника. Но Хауз безутешен. Он проделал операцию на пациентке «потому, что так было нужно», и в результате она умерла. По сути Хаузу не в чем винить себя, но он так не может. Он все «сделал правильно», но Ханна умерла. «Какого черта я должен почувствовать себя лучше?» - криком отвечает он на попытку Формана его урезонить.
Как нам известно, хотя Хауз это и отрицает: он более требователен к самому себе, чем кто-либо другой. Страдая от невероятной физической боли, испытывая сильное эмоциональное потрясение после того, как Кадди сообщила ему о помолвке с Лукасом, будучи полностью эмоционально опустошенным, приняв слова Кадди – и поверив им – после всего этого – он чувствует, что предал себя и предал пациентку. Миллионы «что, если» смешались в его голове, пока он медленно идет через свою темную квартиру и смотрит на себя в зеркало. Но он видит в зеркале не только себя, но и Ханну. В его воображении она обвиняет его, это то, как он сам видит себя: он предал доверие как собственное, так и Ханы. Он полностью опустошен. Не в силах больше смотреть на свое лицо, он срывает и разбивает зеркало и видит, что за ним его ждет некое подобие спасения: запрятанный Викодин. Две бутылочки, спрятанные, бог знает когда, ждут его, готовые унести все прочь: и боль и страдание. Но у всего есть цена.
Хауз прошел определенный путь за этот год, и это человек, который настаивает, что люди не меняются. Когда год назад его мир рушился вокруг него, он заглушал все Викодином, сейчас же он дважды подумает. Я несколько раз говорила во время этого сезона, что среди того, что удерживает Хауза от возврата к Викодину, страх перед галлюцинациями занимает первое место; он сильней, чем его боль, сильнее, чем его страх перед болью. Для него это стало самым сильным сдерживающим фактором. И теперь, сидя на полу ванной, как зловещее напоминание о его галлюцинации в серии «Под моей кожей», он должен выбрать. «У тебя ничего нет», - сказала ему Кадди. Все они устраивают свою жизнь: Уилсон, Кадди, даже Лукас. Думает ли он: «В этом ли суть?» Он мучительно размышляет: непостижимым образом Хью Лори удается передавать все эмоции и все мысли, которые сейчас владеют Хаузом.
А затем просто появляется она. Видение в розовых тонах. Круг замкнулся. Возможно, это лишь сон? Фантазия? Галлюцинация? Очевидно, что Хауз сомневается в реальности происходящего. Он потерял много крови, он истощен, ему больно, он прошел через сильные физические и эмоциональные испытания. И Кадди пришла его спасти? Возможно, у него контузия? То, что происходит совершенно невероятно, но тем не менее. Какой переворот случился в сознании у Кадди за часы, прошедшие со времени ее последнего разговора с Хаузом? Она удивилась, когда Хауз вернулся под завалы, будучи убежденной, что он хочет всячески помешать ее попыткам уговорить Ханну. Она готова к атаке, к неизбежному противостоянию между ними.
«Ханна, - мягко начинает он, - мы должны ампутировать ногу». Но раньше он вселил в Ханну в слишком много надежды. Она отказывается. Хауз знает, что он должен сделать – и так как он сам поверил в это – он рассказывает ей о ноге. В его рассказе нет ни гнева, ни горечи по отношению к другим, лишь к себе; это не ошибка врачей, не ошибка Стейси, не ошибка Кадди. Это лишь его бремя, и он сам несет его все эти годы. Кадди слышит это, видит это и знает, что – пока она слушает вопли Ханны и визг электропилы – хотя сделать это для Хауза невероятно трудно, это более смелый и мужественный поступок, чем сам спуск в темный проход. Она ясно понимает, почему ей небезразличен этот человек. И что она любит его.
Но мы не можем быть полностью уверены, что счастливый конец шестого сезона действительно реален, потому что в «Хаузе» обычно все не так как кажется. И Хью Лори, и Лиза Эдельштейн сыграли великолепно. Хотя у меня не хватает слов, чтобы выразить восхищение исполнением Лори. Безупречность во всем. Потрясающее зрелище.
